Какие свадебные обряды были в Древней Руси? Как происходил переход от невесты к жене? Какие ритуалы сохранились до наших дней? В издательстве МИФ вышла книга «Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство», публикуем отрывок, посвященный свадьбам.
Свадебные обряды знаменуют собой обретение и юношей и девушкой совершенно нового статуса, статуса семейного человека — человека, открыто живущего в сексе. Структура свадебного обряда в Древней Руси сформировалась, скорее всего, еще в домонгольские времена и включала в себя как древнейшие языческие, так и христианские элементы. Однако восстановить эти самые древнейшие элементы, увы, полностью не удается: исследователям просто не хватает информации.
Чешский археолог и этнограф Любор Нидерле в своей работе попытался воссоздать структуру древней свадьбы. Она начиналась с заручин, или обручения: во время этого обряда невеста вкладывала свою руку в руку жениха. Молодые обменивались подарками — из них важнейшими были яблоко и курица (петух). Невесту, облаченную в особое свадебное одеяние («наметьку»), провожали до дома жениха, где ее встречали медом и хлебом, обсыпали зерном, маком, горохом. Затем трижды обводили вокруг очага и усаживали на звериную шкуру. Между гостями разделяли свадебный калач (каравай). Невесте торжественно расплетали косы, cостригали ее волосы и покрывали голову чепцом, после чего она развязывала мужу обувь, а жених наносил ей символические удары. Наконец женщины и дрýжки надевали на новобрачных новые рубахи и торжественно укладывали их на ложе. Гости при этом предавались буйному веселью.
В Повести временных лет описывается свадебный обряд полян, в котором к жениху невесту приводили вечером, а на другой день приносили ее приданое («приносят за нее — что дают»).
В источниках XII–ХIII веков упоминается вариант свадебного обряда, совершавшийся у вод: «И се слышахом: в пределах новгородских невесты водят к воде. И ныне не велим тому тако быть; аще ли, то проклинать повелеваем». О нем также есть упоминание, датируемое XVI веком: в Чудовском списке «Слова святого Григория» говорится о свадебном обряде, когда «водять невесту на воду даюче замужь, и чашу пиють бесом, и кольца мечють в воду и поясы». В XIX веке в Витебской губернии парень с девушкой, договорившись, трижды объезжали вокруг водоема. Считалось, что тем самым они скрепляли брачный союз.
Сохранялся в селах и обычай, по которому жених и невеста клялись над колодцем в верности друг другу. В Костромской губернии на Красную горку парень должен был облить водой понравившуюся девушку и позднее посвататься к ней.
Обряды, связанные с водой, присутствовали и в самой свадьбе. Это, прежде всего, баня для невесты до венца и на второй день свадьбы — для молодых. В XVI–XVII веках, если судить по «Чину свадебному», на второй и третий день в бане мыли только новобрачного, новобрачную же обмывали в комнатах.
«Чин свадебный» — это уникальный литературный памятник русского Средневековья, представляющий собой руководство по проведению свадеб. Он детально описывает, что, как и когда должно происходить, регламентирует даже цвета одежды и прочие мелочи, имеющие сакральное значение. Хотя «Чин» близок к Домострою и часто его списки сопровождают списки Домостроя, это совершенно особое произведение.
В «Чине свадебном» дается описание нескольких вариантов сценария, но прежде всего — чина полного и чина краткого. Полный свадебный чин рассчитан на богатых и знатных молодоженов. Краткий — на тех, «кому по полному чину свадьбу устроить невозможно от недостатков ли или в порухе», то есть на горожан из средних и бедных слоев общества. Свадьба по полному чину многолюдная и богатая, она проводится в доме жениха. Свадьба по краткому чину проходит полностью в доме невесты. Продолжительность в обоих случаях — три дня.
Первый день
Знатные и богатые в этот день забирали невесту из отцовского дома. Менее знатные женихи — те, которые справляли свадьбу по краткому чину, — получив благословение от отца и матери, отправлялись в дом невесты.
Наперед посылали дрýжку, который не только оповещал о приезде жениха, но и интересовался, всё ли в доме невесты готово к свадьбе, а главное — где новобрачные будут почивать. Адам Олеарий сообщает, что брачная постель устраивалась на 40 ржаных снопах, сложенных рядом и переплетенных друг с другом. Рядом с постелью ставили сосуды или бочки с пшеницей, ячменем и овсом. Это должно было обеспечить изобилие в супружеской жизни. Количество снопов имело символическое значение: если в простых свадьбах их было 40, то в царских — 27 (тридевять).
У знатных сваха обходила с рябиновой ветвью свадебную хоромину и сенник, где располагалась кровать молодых, — наводила защиту от колдовства. При этом строго следили за тем, чтобы на потолке сенника не было земли, то есть чтобы брачная спальня не уподоблялась ничем могиле. Следом за свахой «человек пятьдесят, а иногда и до ста прислужников несли на головах разные принадлежности брачного ложа и брачной комнаты».
Убранную невесту сажали на свадебное место, с нею усаживалась сваха и все родичи «по чину». На стол, застеленный скатертью, выставляли посуду, калачи, печенье, караваи, сыр, клали убрус и «иную одежду». Жених с сопровождающими входил в покои, получал благословение от родителей невесты и садился на свое место. Священник проводил обручение молодых. В процессе жених и невеста обменивались крестами или перстнями. Но обручение не всегда проходило в доме: Флетчер свидетельствует, что молодые обменивались кольцами в церкви, во время венчания.
После обручения сваха испрашивала благословения у новобрачного и новобрачной расчесать волосы.
По полному чину между супругами растягивали покрывало или большой кусок ткани с нашитым крестом. Сваха снимала с девушки покрывало, венок и, обмакнув гребень в чарку с водой так, чтобы жених и его поезжане, которые сидели на одной с ним стороне, не могли видеть невесты, расчесывала ее. Уже в древности церковь отвергала этот обряд как языческий: «…у того же жениха те же свахи гребнем голову чешут; да ины вражьи есть затеи».
Олеарий, наблюдавший свадьбу в не столь высоких кругах, писал, что, когда сваха чешет волосы жениху, «женщины становятся на скамейки и поют разные неприличности».
Расчесывая невесту, сваха обмакивала гребень в чарку с медом, потом свивала ей волосы, надевала бабий убор — волосник и кику, — а поверх вновь покров, после чего девушку осыпáли заранее приготовленным зерном. Между тем «дружка… караваи и сыры режет и платки по блюдам раскладывает и подносит их новобрачному и тысяцкому, и поезжанам, приговаривая: „Новобрачная вам челом бьет“».
Наконец наступало время отправляться в церковь — венчаться. В церкви по совершении обряда невеста подходила к жениху, падала ему в ноги, касаясь головой его обуви, а жених накрывал ее полой кафтана41. Завершал все обряд сокру- шения чаши. Священник подавал новобрачным чашу с медом, из которой они поочередно пили — сначала жених, затем невеста. Выпив мед, они бросали чашу на землю и топтали ее, приговаривая: «Так будем попирать и растопчем всех, кто захочет поселить ненависть и ссору между нами».
Вернувшихся из церкви молодых тесть и теща вновь осыпали зерном (это, понятное дело, в свадьбе по краткому чину), и начинался пир. После столования молодых отправляли «к постели».
По полному чину венчание происходило либо после обедни (тогда новобрачные разъезжались до срока по своим домам, и лишь к вечеру молодую привозили в дом мужа), либо вечером (тогда от венца все отправлялись сразу в дом мужа, на брачное торжество). Родители жениха встречали новобрачных с образами и хлебом-солью, благословляли их. Входящих в дом молодоженов сопровождали потешники, играющие на разных инструментах «чинно, не мятежно, благолепно, доброгласно». Начинался пир. После третьей перемены блюд молодых провожали в сенник — опочивать.
Дружка, уходя из сенника, советовал млодой: «Ты [имя] мужа разувай, по имени, по извоченью [отчеству] извеличай!»Коллинс так описывает этот обряд:
У мужа в одном сапоге находится плетка, а в другом — серебряные деньги или какая-нибудь галантерейная вещица. Он приказывает жене разуть себя, и если она снимет сапог, где лежат деньги, их отдают ей, что означает для нее благополучие, но почитается несчастием, если она снимет сапог с плеткою; муж стегает ее один раз, что она и должна почитать началом всего, что будет с нею впоследствии.
Древнейшее свидетельство обряда разувания приводится под 980 годом в Лаврентьевской летописи — это та самая история, в которой Рогнеда говорит о князе Владимире:
«Не хочу розути робичича, но Ярополка хочу». В былинах богатырь Иван Годинович требует: «Разуй у меня сафьян сапог!» — а в народных песнях встречаются сюжеты, где девушка разувает любимого, а жена — мужа.
Обычно считается, что обряд разувания, равно как и удар плетью, символизирует признание покорности женщины мужчине. Но возможно, здесь мы имеем дело с неким комбинированным обрядом: казака, которого посвящали в атаманы, трижды хлестали нагайкой в знак его полного подчинения устоям и законам казачьего войска. Удар плеткой в таком случае означал, что новобрачную принимают в род мужа, что она клянется подчиняться его устоям и законам. Ну а снятие обуви — чисто магический обряд, призванный сохранить верность молодожена семье. В мещерских селах существует обряд на гулящего мужа: женщина произносит над обувью неверного заговор, в котором есть слова: «Вам, сапогам, на грех не ходить, дорогу к [имя разлучницы] забыть».
