Иллюзионист Александр Муратаев раскрывает секреты — если не своих фокусов, то хотя бы необычной и загадочной профессии.

Как вы обычно отвечаете на вопрос: «Зачем на свадьбе иллюзионист?»

Я его себе обычно не задаю. Но сейчас, когда вы спросили, я бы сказал так: выступление фокусника объединяет собравшихся, как никакой другой опыт. Часто люди не очень хорошо знают друг друга и стесняются общаться даже на самом камерном празднике — не говоря уже о больших приемах. А мое выступление заставляет всех включиться, начать обсуждать увиденное, делиться догадками.

Я соединяю несколько форматов сразу — разговор с гостями, шоу, интерактив — и делаю это так, чтобы увиденное не забылось в следующую же секунду, сметенное другими впечатлениями, а осталось с гостями. Я работаю уже больше восемнадцати лет и регулярно встречаю людей, на вечеринках которых уже выступал. И очень часто получаю от них комментарии в духе: «Из всего, что было на нашей свадьбе, до сих пор обсуждают только вас. А как вы все-таки это сделали?»

Думаете, так работает магия?

Я себя не считаю и не называю волшебником. Я не похож на мага во фраке и цилиндре с таинственным голосом — я выгляжу как обычный парень и общаюсь с гостями так, будто мы давно и хорошо знакомы. И никогда не скрываю: то, что я делаю, — это просто фокусы. Даже у самого замысловатого есть разгадка. Просто я вам ее не скажу. Истории про то, что «меня в детстве бабушка-колдунья погладила по головке, и теперь я обладаю магическими способностями», — это совсем не мое.

Хорошо, феи-крестной не было — это мы поняли. А как все-таки вы стали иллюзионистом?

Лет в шесть папин друг показал мне фокус — и так меня поразил, что я еще три часа за ним бегал и просил раскрыть секрет. Он сначала был непреклонен, но потом все-таки сдался. И я испытал такую гамму эмоций — удивление, восторг, жажду узнать тайну и радость, которую принесла разгадка, — что мне захотелось делиться этим с другими.

Так все и началось. Мне стали дарить наборы для фокусов, а потом, когда подрос, я скупил все доступные книги — их тогда было примерно пять. Затем появились тематические форумы, на которых мы все общались, обменивались опытом. Сейчас все уже на совершенно другом уровне: я езжу в английский Блэкпул, где проходит самая большая конференция иллюзионистов. Там собираются профессионалы, приезжают дилеры, которые торгуют реквизитом и новыми фокусами. Короче говоря, это очень большое и серьезное комьюнити.

С какими зрителями вам сложнее всего работать?

Раньше — со скептиками. Знаете, такие люди, которые, как только выходит иллюзионист, поворачиваются к соседу и говорят: «Да на что тут смотреть, я эти фокусы насквозь вижу». Естественно, на самом деле они ничего не знают и не понимают — просто внутренне не готовы удивляться.

А теперь у меня появился спортивный интерес: я специально в зале ищу именно таких гостей и подхожу к ним первым — со словами «А вот с вами трудно будет» или чем-то подобным. Это цепляет. Они начинают смотреть внимательно, потому что контакт уже завязался. А если смотрят — значит, не могут не удивляться.

А вам не кажется, что в нашем наполненном технологиями мире мало что может по-настоящему поразить?

Вовсе нет. Во-первых, обо всех инновациях фокусники узнают лет за пять до того, как они становятся мейнстримом. А во-вторых — и в этом заключается главный секрет — умение завораживать зависит не столько от сложности номеров, сколько от самого иллюзиониста. От того, как искусно он вовлекает и удерживает зрителя внутри своей вселенной. Именно поэтому мои выступления остаются в памяти на долгие годы после того, как праздник прошел. Люди не могут забыть свой детский восторг перед чудом.

«Мои выступления остаются в памяти на долгие годы. Их обсуждают и рассказывают о них другим — а все потому, что люди не могут забыть свой детский восторг перед чудом».